[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 43(2433), 11 марта 2001

Особняк неподкупного адмирала
Художники пушкинской поры любили рисовать Театральную площадь и ее окрестности _ особенно отрезок нынешней улицы Глинки в сторону Никольского собора. Уж очень живописны были золотые купола храма и мощный портик Большого театра! Со временем, однако, театр перестроили, вид на собор загородили памятником М.ЪИ.ЪГлинке _ и прежнее очарование пропало. И хотя в 1925-м статую композитора переставили-таки на более подходящее место, но прочие изменения _ прежде всего переделанные фасады "подросших" домов _ внесли в слаженный аккорд новое звучание.

Вырос и дом на левом углу бывшей Никольской улицы и Театральной площади. После войны его надстроили четвертым этажом, и хотя сделали это тактично и умело, он как-то сразу лишился былой уютности.

История этого дома восходит к 1780-м годам, но самые важные страницы его истории связаны с девятнадцатым столетием и с именем адмирала Н. С. Мордвинова. Николай Семенович со своим многочисленным семейством поселился тут в 1816 году, а два года спустя приобрел дом в собственность.

Писать о такой крупной и незаурядной личности, как Мордвинов, легко и одновременно трудно. Внешняя канва его жизни достаточно известна: первый морской министр России, затем член Государственного Совета и участник суда над декабристами, прочившими его в свое правительство, единственный не подписавший постановления о смертной казни для пятерых из них, долговременный президент Вольного Экономического Общества...

За этими постами и званиями лишь смутно угадываются человеческие качества и, не считая поступка в деле с декабристами, мало что говорит о масштабах Мордвинова как государственного деятеля.

Его называли русским Катоном, восхваляли неподкупную честность, твердость убеждений, отсутствие мелкого честолюбия _ и это доказывает лишь то, что с античных времен подобные достоинства редки в людях вообще, а в государственных и подавно. Слишком часто им приходится лавировать и поступаться совестью в стремлении сохранить высокий пост, привилегии, близость к избранному кругу. Пожалуй, больше всего Мордвинов впечатляет именно своей готовностью расстаться скорее с должностью, чем с чувством самоуважения.

Еще будучи капитаном I ранга, в 1780-х, он получил под начало Адмиралтейское правление в Херсоне, то есть практически управлял всем новосозданным Черноморским флотом, но не замедлил оставить это место, разойдясь во взглядах со всемогущим Потемкиным. Лишь в 1792-м, уже после смерти князя, Николай Семенович вновь поступил на службу и в том же году был произведен в вице-адмиралы и пожалован орденом св. Александра Невского. Екатерина II сумела оценить деловые качества Мордвинова, а кроме того _ редкое умение сжато и точно выражать свои мысли на бумаге, говоря, что его донесения "писаны золотым пером".

Став императором, Павел, знавший и любивший Мордвинова с детства _ они были сверстниками и вместе воспитывались, _ произвел его в полные адмиралы, но по доносу небезызвестного де Рибаса уже в январе 1797 года вызвал в Петербург и посадил под домашний арест. На другой день к арестованному явился генерал-прокурор князь Алексей Куракин и принялся уговаривать его попросить у государя прощения. Полученный им твердый ответ достоин был древнегреческого стоика: "Никогда я этого не сделаю, потому что не признаю себя виновным; но знайте, князь, что если я даже буду сослан в Сибирь, и оттуда бойтесь меня!" В тот раз ему удалось доказать свою правоту, но император все же отправил его в отставку, подарив, правда, тысячу душ...

Недругов у него всегда хватало; назначенный в 1802 году министром морских сил, он сумел удержаться на этом посту всего три месяца, после чего вынужден был уйти.

Вторичное призвание Н. С. Мордвинова во власть состоялось в 1810м, когда его поставили во главе департамента экономии вновь образованного Государственного Совета. Он стал автором многих экономических и финансовых проектов, в том числе о подоходном налоге; ему же принадлежат поистине золотые слова: "Дайте свободу мысли, рукам, всем душевным и телесным качествам человека; предоставьте всякому быть, чем его Бог сотворил, и не отнимайте, что кому природа даровала".

Справедливости ради стоит отметить, что вольнолюбивые порывы в Мордвинове удивительным образом уживались с крепостническими взглядами: он был сторонником лишь постепенного освобождения крестьян, притом без земли и за выкуп, то есть либерализм его можно назвать крайне умеренным...

Но вернемся к дому на Театральной площади. Купив дом, семейство Мордвиновых отправилось за границу, сдав верхний этаж американскому посланнику; бельэтаж занимала сестра Николая Семеновича, А. С. Корсакова, со своими домочадцами. На родину Мордвиновы вернулись лишь два года спустя, в 1820-м.

7 ноября 1824 года обитателям дома пришлось испытать на себе грозную силу стихии. Вот как описывает это в своих воспоминаниях дочь Н.

С. Мордвинова Надежда Николаевна: "В 9 часов утра вода начала уже выходить из труб и канав. На нижней площадке нашей лестницы показалась сырость, а когда площадь стала покрываться водою, то на нее нагнало дров, которые, приплыв к нашему дому, ударялись в окна и разбили стекла; тогда воды хлынула, и все комнаты нижнего этажа наполнились водою, поднявшеюся до двух аршин высоты... В два часа вода постепенно стала сбывать, и с какой радостью мы услышали в 8 часов вечера стук экипажей и топот лошадей!"

После смерти адмирала Мордвинова дом долго оставался во владении его потомков. Александр Мордвинов, последний владелец дома из этого рода, в 1895-м перестроил дедовский особняк по проекту архитектора Ф.

Б. Нагеля. Со стороны Никольской улицы к нему примыкал небольшой садик, который упоминает в своих воспоминаниях А. Н. Бенуа, живший, как известно, неподалеку.

Другой из братьев Бенуа, Альберт, на одной из своих акварелей изобразил уходящую вдаль перспективу Никольской улицы, но уже в направлении Мойки. На ней мордвиновский особняк запечатлен еще в его первозданном виде...

Анатолий ИВАНОВ