[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 48(2438), 17 марта 2001

У "азиатских тигров" есть чему поучиться
Завершившиеся недавно визиты президента В. Путина в Республику Корея и Вьетнам, как и прошлогодний его визит в Северную Корею, свидетельствуют о заметной активизации российской внешней политики на юговосточном азиатском направлении. Судя по всему, наша страна осуществляет самый серьезный дипломатический прорыв в тихоокеанский регион.

С чем конкретно связан этот процесс? Каковы политические и экономические интересы России в Юго-Восточной Азии? Об этом наш корреспондент Александр РАБКОВСКИЙ беседует со специалистом по Востоку, отвечающим за международные связи петербургского Законодательного собрания, профессором Ватаняром ЯГЬЕЙ.

_ Ватаняр Саидович, чем сегодня привлекателен для нашей страны регион Юго-Восточной Азии?

_ Чтобы ответить на этот вопрос, нужно хотя бы в самых общих чертах охарактеризовать потенциал данного региона. Уже сейчас на долю государств тихоокеанского бассейна приходится 2/3 мирового промышленного производства и 2/3 мировой торговли. Разумеется, речь идет и о таких странах, как США, Япония и Китай. Экономисты и политологи прогнозируют, что к середине наступившего столетия этот регион станет абсолютно доминирующим на нашей планете. Так можно ли допустить, чтобы Россия оказалась за бортом этого гигантского сообщества?

К сожалению, несмотря на то, что наша страна вступила в организацию азиатско-тихоокеанского сотрудничества, ее экономический потенциал реализуется там еще весьма слабо. Дело в том, что еще в советское время прогнозировалось, что к началу XXI века на долю Сибири и Дальнего Востока будет приходиться всего 20 процентов нашего ВВП. И за минувшие 10 лет вектор экономического развития российских регионов в пользу западной, европейской части, изменений не претерпел. Один только нынешний зимний энергокризис в Приморье чего стоит! Словом, для нас сейчас чрезвычайно остро стоит проблема подъема экономики как раз тех территорий, которые непосредственно выходят к Тихому океану.

А уж для различных политических инициатив в азиатско-тихоокеанском регионе поистине открыт безбрежный простор в прямом и переносном смысле. Потому хотя бы, что в отличие, скажем, от Средиземного моря, Тихий океан не стал еще пока географическим фактором, объединяющим все прибрежные государства. Так почему бы не стимулировать процесс его превращения в таковой путем активизации российской внешней политики на соответствующем направлении?

_ Но подобные внешнеполитические лозунги звучали у нас и в предыдущие годы _ при Горбачеве, Ельцине...

_ Вот именно _ звучали, и только. До сих пор Россия выступала в Юго-Восточной Азии не как активный политический и экономический игрок, а лишь в качестве настойчивого зазывалы иностранных капиталов. Да при этом еще потенциальные инвесторы не получали твердых гарантий того, что их вложения в российскую экономику дадут отдачу.

Мне кажется, что ситуация только сейчас меняется в лучшую сторону. И личное участие президента в активизации нашей дипломатии трудно переоценить. Раньше ведь мы этого практически не имели. То, что В. Путин в Корее, во Вьетнаме не только ведет переговоры с руководителями этих стран, но и обязательно встречается с местными промышленными, финансовыми элитами, обсуждает с ними конкретные совместные проекты, и означает получение вышеназванных гарантий. Представители зарубежных деловых кругов отчетливо начинают понимать, что приход России в регион _ это всерьез и надолго, а главное, чтоо на готова для всестороннего взаимовыгодного сотрудничества.

Для России, повторяю, очень важно осознать себя тихоокеанской державой, уйти от прежней узкой зацикленности на США и Западную Европу, которая особенно ярко проявлялась в бытность А. Козырева главой МИД.

Посмотрите, скажем, на Австралию. Этот бывший британский доминион (а отсюда и традиционные внешнеполитические ориентиры на Великобританию и США) активно проводит политику своей азианизации. Присутствие австралийского миротворческого контингента в конфликтном Восточном Тиморе _ яркий тому пример. Австралия стремится играть ведущую роль в АСЕАН _ единственной, по сути, политико-экономической группировке стран третьего мира, которая заставляет считаться с собой и США, и ЕС. Значит, как говорится, России сам бог велел идти тем же фарватером.

_ Но не в ущерб же сотрудничеству с Западом?

_ Ни в коей мере. Просто сегодня на деле реализуется внешняя политика по всем региональным направлениям. А она только и способна объективно отвечать национальным интересам державы, стремящейся вернуть себе статус великой. Нужны решительные прорывы буквально на всех направлениях, и они осуществляются на деле.

Важно при этом, что российская внешняя политика становится единой и концентрированной. Совсем недавно ведь как было: МИД проводило свою линию, Минобороны какую-то иную и т. д. Подобные разнобои, нестыковки оборачивались потерей престижа страны, прямым экономическим ущербом для нее. Сейчас мы наконец-то видим четкую картину: президент _ идеолог тех или иных инициатив, МИД _ их реализатор, исполнитель. По-иному и быть не должно.

_ Итак, с гарантиями для будущих инвестиций из стран АСЕАН все более-менее ясно, хотя их реальное появление на российском рынке возможно, очевидно, лишь тогда, когда инициативы и обещания президента будут подкреплены и соответствующими законами. А какие конкретно политические дивиденды может получить Россия в результате прорыва в азиатско-тихоокеанский регион?

_ Их тоже немало. Возьмем, к примеру, наше участие в межкорейском диалоге. Россия стремится в этом позитивном процессе проявлять надлежащую активность. Вообще здесь избрана политическая формула "3 + 2 + 1"

(США, Россия, Китай плюс две Кореи плюс Япония). И учитывая не очень удачный, мягко говоря, для СССР опыт германского объединения, когда одна держава просто поглотила другую со всеми вытекающими последствиями, Россия на Корейском полуострове стремится наладить переговоры двух равных партнеров, обеспечить реальный политический паритет. А это очень важно для стабильности в регионе.

Не случайно, думается, наш президент включился в этот процесс с прошлогоднего визита в Северную Корею. Не секрет, что те же США постоянно называют именно эту страну источником потенциальной ядерной угрозы. Избавляя своего давнего партнера от такого политического ярлыка, Россия решает сразу несколько важных задач, в том числе и удержание США в рамках договора по ПРО.

Вообще для нашей новой администрации характерна политика возврата к традиционным внешнеполитическим партнерам. Это и Куба, и КНДР, и Вьетнам. Тут на деле реализуется известная русская пословица о том, что "старый друг лучше новых двух"...

_ Но вместе с тем у нас появляются и новые партнеры в данном регионе: та же Южная Корея, например...

_ Да, это так. Россия стремится максимально расширить круг своего внешнеполитического сотрудничества. А у "азиатских тигров" _ Южной Кореи, Гонконга, Сингапура, Тайваня нам многому можно поучиться.

И в плане развития высокотехнологичных, наукоемких отраслей индустрии. И по части совершенствования управленческих систем. И в отношении воспитания элементарной дисциплины госслужащих. И по борьбе с коррупцией среди чиновников различного уровня.

Думаю, может пригодиться нам и опыт налаживания межкорейского диалога в плане решения некоторых проблем взаимоотношения федерального центра с регионами, особенно _ национальными республиками.

_ Во время визита В. Путина в Южную Корею, как известно, помимо всего прочего, шла речь об участии России в развитии новых транспортных коридоров на юго-востоке Азии.

_ На мой взгляд, переговоры с корейскими лидерами по данной проблеме _ логическое продолжение того, о чем много говорилось на представительной международной конференции по транспорту, которая в прошлом году работала у нас в Петербурге. Там одним из наиболее перспективных транспортных коридоров в ХХI веке по праву назывался Транссиб.

Так вот, если соединить его с транскорейской железнодорожной магистралью, то выгоды и для России, и для ее экономических партнеров и в Азии, и в Европе будут очевидны.

Сегодня Транссиб перевозит лишь 1 процент международных грузов с Запада на Восток и обратно. Это же сущий мизер! А ведь другой трансконтинентальной трассы объективно не существует. Морские перевозки, правда, стоят дешевле. Но сейчас по мере нарастания объема грузопотоков решающим фактором становится время, быстрота доставки любого товара. В этих условиях как раз территория России превращается в главный транзитно-транспортный коридор, возможности которого необходимо использовать с максимальным кпд. Корейский проект _ это один из абсолютно реальных вариантов решения транзитных проблем между Европой и Азией. Будучи реализованным, он приблизит порты "азиатских тигров" в том числе и к Петербургу.

_ Ватаняр Саидович, известно, кстати, что у нашего города в данном регионе устойчивые связи сложились с Сингапуром. В этом городе-государстве побывала не так давно и делегация петербургского Законодательного собрания. Что же конкретно полезного для нас сумели почерпнуть там депутаты?

_ Во-первых, Сингапур накопил солидный опыт развития портового хозяйства. Небольшая территория, на которой проживают всего около 2 млн человек, сумела как раз за счет реэкспорта и транзита грузов добиться очень серьезных экономических успехов. А подъем экономики позволил интенсивно решать многие социальные проблемы, развивать жилищное строительство и т. д.

Именно в Сингапуре петербургские депутаты знакомились с опытом разработки бездефицитного городского бюджета. Теперь, как известно, вот уже несколько лет подряд подобный бюджет принимается и работает у нас.

Известно, что существуют планы довести к 2015 году грузооборот петербургского порта до 60 млн тонн. Если это удастся, то наш город объективно станет играть на Балтике роль главного экономического интегратора _ точно такую же, какую играет сегодня Сингапур в Юго-Восточной Азии. Аналогии самые прямые. А это значит, нам есть чему учиться и у этого "азиатского тигра". Увеличение количества разнообразных контактов на уровне российских регионов на деле и будет означать взаимовыгодное сотрудничество нашей страны с государствами Юго-Восточной Азии.