[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 233(1879), 6 ноября 1998

"Брачный сезон"
Предвыборные размышления накануне годовщины Октября Если будущее мира во многом зависит от судьбы России, что явно признает даже МВФ, то судьба России, хотя и зависит (как показал последний мировой финансовый кризис) от происходящего в мире, но главным фактором ее судьбы остается первое лицо государства _ президент.

Президентом, конечно же, быть нелегко, тем более что эффективность его деятельности легко проверяется по соответствию его предвыборных обещаний и их исполнения. По сути, предвыборная программа _ это один из видов самого мощного компромата. Правда, когда у Джимми Картера в бытность его президентом США спросили: "Почему кандидаты в президенты практически никогда не выполняют своих предвыборных обещаний?" _ тот ответил: "Если бы кандидаты в президенты обладали такой информацией, какой обладает президент!"

Наш нынешний президент, безусловно, обладал такой информацией или, во всяком случае, должен был обладать, ибо в 1996 году, когда Ельцин обнародовал свою предвыборную программу, он был одновременно и действующим президентом, и кандидатом в президенты. Как он воспользовался имеющейся информацией для выполнения предвыборных обещаний, объяснять, думается, не надо.

Но близятся новые выборы. И начинается новый "брачный сезон". Масса претендентов жаждут руки одной-единственной невесты. А в роли невесты на протяжении всей истории выступает Россия, то есть мы с вами.

Еще в начале века известный русский философ Н. Бердяев определял Россию как страну женственную, а природу русского народа как пассивную и покорную. Россия всегда ждала и продолжает ждать жениха _ мужа достойного, властелина и защитника. Но что примечательно _ именно ждала, не более. И это пассивное женственное ожидание в отношении государственной власти, действительно, было всегда характерно для русской истории.

Государственная власть была и остается для России чем-то внешним, тем, что должно прийти откуда-то и (желательно) издалека. Поэтому шахтеры даже не апеллируют к губернаторам, а тем более к мэрам _ нужна только дальняя власть, недосягаемая и поэтому кажущаяся всесильной, и даже, несмотря на почти всеобщее безбожие, Богом данная. При этом, обратим внимание, испокон веку государи в России "венчались на царство", и с самого начала русской истории _ из варягов. Поэтому так уж сложилось в русской истории и ментальности, что государство _ это всегда не "мы", а "они". ОНИ правят, а мы как можем приспосабливаемся к этому правлению.

Не будем далеко углубляться в прошлое. Начнем наш краткий экскурс с начала завершающегося, трагического для России, ХХ века. Был сложившийся длительный брак: Россия и муж ее _ царь-батюшка, недавно без особой всенародной скорби нашедший успокоение в Петропавловском соборе. "Царь-батюшка" _ это не просто привычное сочетание, а отражение глубочайшего исторического содержания и смысла: отец нации.

Ленин был недолго, хотя, безусловно, войдет в мировую историю как основатель первого в мире социалистического государства но, заметим, как "дедушка Ленин", на отца он явно не тянул, хотя и в деды (для бородатой России) по возрасту не выходил.

Сталин воцарился мощно и надолго, и уже _ как "отец народов", отчасти присвоив, а отчасти заслужив государевы регалии. И заслужил потому, что вне сомнения воплощал в себе мощное мужское начало. А Россия, нация, слепо и радостно поддавалась ему, выполняя свой "супружеский долг", и, во всяком случае сама себе, казалась счастливой. Ибо Сталин был именно тем "решительным и непоколебимым", о котором она мечтала и грезила долгие годы. Эта мечта жива и сейчас. И это опасная тенденция. Не о святости правителя традиционно печется Россия, а о властелине _ железной рукой наводящем порядок.

Затем были "свой мужик" (а следовательно _ не власть) Хрущев и невнятный Брежнев. Последний правил слишком долго, доведя до полной дискредитации саму идею мужественности власти. Нация совсем затосковала. И уж не тайно, а в открытую (особенно после полуживого Черненко) замечтала о новом муже. При этом от него не требовалось никаких особых качеств _ самое-то главное, чтобы был молодой, чтоб хоть не так стыдното было. А если еще и энергичный да активный _ это уж совсем хорошо.

Пришел Горбачев, молодой, энергичный (как заказывали). Нация ждала, а он все говорил да говорил. Все ждали, когда же он хоть что-нибудь сделает (не для имиджа на Западе, а для народа), а он продолжал говорить, много и все более неконкретно...

Тут-то и появились новые женихи _ друзья-демократы и не просто говоривший, а многообещающий Ельцин. И Россия с радостным криком кинулась в новые объятия. Казалось бы, свершилось! Но не тут-то было. Прошло всего два года, и появилось популярное изречение: "После того, что демократы сделали с нацией, они обязаны на ней жениться!" При этом никакого позитивного смысла в эту фразу исходно не вкладывалось. Скорее подразумевалась обесчещенность. Брак почти состоялся, но получился каким-то фиктивным, а вновь обретенные государственные мужи, едва успев "прописаться" на территории невесты, тут же принялись делить жилплощадь и имущество. При этом оказалось, что все (за многие века) совместно нажитое _ принадлежит только им, а России, нации _ ничего.

Какая уж здесь взаимная любовь, какие там надежды на будущее...

Демократов разлюбили быстро. А сейчас уходит и время нынешнего "жениха", если уже не ушло. Идут иные времена, иные песни, иные герои.

И этим временам нужен новый претендент. Чего от него ждут? В первую очередь он должен удовлетворять представлениям народа об идеальном мужчине, отце, и даже, если хотите, самце. Энергичный, мужественный, сексуальный, полный сил, энергии и опыта, знающий чего он хочет и как это сделать. Антиподами остаются все еще помнящиеся Брежнев и Черненко, с одной стороны, и, как это ни странно, Гайдар _ вообще не вызывающий никаких желаний, и "правильный мальчик" Кириенко, которого и соблазнять-то еще рано, а под государев венец _ уж и подавно.

Из реальных претендентов, по сути, только двое заслуживают внимания, и их все знают: Лебедь и Лужков. Последний до недавнего времени демонстративно отказывался свататься, но нация его хочет. Александр Лебедь хочет нацию. И уже не скрывает этого, а такая прямота, как известно, нравится. Лебедь всем бы был хорош, одно плохо _ с ним будет трудно договориться тем, кто в этом сильно заинтересован и от кого очень много зависит. Предшествующие попытки договориться с ним у президента и некоторых олигархов иногда удавались, но ненадолго. Некоторые считают, что это-то как раз и хорошо для народа. Или, во всяком случае, хорошо для выборов. Лебедь это понимает. И именно он сейчас пытается выражать зреющие повсюду (уже не "так называемые", а реальные) протестные настроения. А это уже не только шахтеры. Это и ВПК, и наука, и здравоохранение, и высшая и средняя школы, и самое опасное _ студенчество и армия.

Оппозиция, почувствовавшая в Лебеде конкурента, претендующего на ее электорат, безусловно, права, сравнивая Лебедя с Ельциным образца 1991 года. Все более отчужденный от общества режим, массовое обнищание, растущая преступность _ в результате в народе зреет жажда сильного и бескомпромиссного руководителя, Борца за народ. Лебедь отвечает почти всем этим требованиям, так же как и Ельцин в 91-м, но он настолько же мало предсказуем. Насколько сильны в нем разрушительные инстинкты и трудно интерпретируемые эмоциональные повороты, покажет только время.

Конечно, жаль. Хотелось бы знать об этом пораньше. Уж слишком Россия устала от "вечного боя", хотелось бы хоть немного, хоть ненадолго передышки созидания и конструктивизма.

...Такие вот наивные и не очень веселые размышления приходят в голову накануне очередной годовщины Октября, открывшего помимо всего прочего и более-менее постоянный "брачный сезон" в стране.

Владимир ГОНЧАРОВ,избиратель