[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 239(1885), 17 ноября 1998

Звезды солдатской славы
Читаю в календаре: "1943 год _ 55 лет назад учрежден орден Славы I, II и III степени..." и невольно чувствую внутренний толчок. Сразу вспоминаю доброго знакомого, очень степенного и основательного человека _ Ивана Павловича БАРАНОВА _ бывшего разведчика 129-го Ленинградского полка 45-й Гвардейской стрелковой дивизии, полного кавалера замечательного солдатского ордена.

Сколько лет мы не виделись, не встречались? Проверяю по архиву...

Пятнадцать! И, честно говоря, не без трепета берусь за телефонную трубку, набираю давно записанный номер. Но тут же с радостью слышу знакомый голос. Договариваемся о встрече.

_ Иван Павлович, рад видеть вас в добром здравии. Пятнадцать лет назад в нашем городе жили 26 полных кавалеров ордена Славы. А сколько сейчас?

_ Время неумолимо. Осталось нас 12. Многие замечательные люди, настоящие солдаты, ушли из жизни. Но "старая гвардия", как видите, еще держится.

_ У каждого _ своя неповторимая военная биография. У вас, насколько я помню, она из двух половин, хотя вы прошли всю войну от первого до последнего дня.

_ Верно. Первый день войны застал меня под Ригой, матросом-водолазом в морской эскадрилье. Пришлось проделать весь тяжелый путь отступления до Ленинграда. Потом нас, водолазов, перебросили на Ладогу, на базу гидросамолетов и фронтовой аэродром. Здесь мы строили землянки, обслуживали ночные полеты, засыпали воронки после бомбежек.

Переживали мы то же, что и все блокадники. Двести граммов хлеба в сутки _ матросиков ветром качало... Осень 1941-го, первая зима, весна, лето, начало осени 1942-го... Не было в нашей работе ничего ни картинного, ни героического. Но это время и своих товарищей вспоминаю с теплым чувством. На войне человек не выбирает свою судьбу. А ребята служили честно, не за страх, а за совесть.

_ На фронт, на передовую, вы попали в связи с намечавшейся операцией по прорыву блокады?

_ Нам, понятно, это не докладывали. Но, скорее всего, так. Просто приехали из Ленинграда приехали вербовщики из дивизии, стали соблазнять службой в "конной разведке". В результате мы оказались на сборном пункте на проспекте Карла Маркса. Оттуда _ в стрелковом полку на Коркинских высотах. И тут нас "спешили", снова пришлось землянки строить, КП, таскать по ледовым желобам бревна километров за пять.

А еще была постоянная учеба. Об этом редко вспоминают, но ведь это было. Учились передвигаться по местности, маскироваться, ходить за танками, за огневым валом. Для разведчиков особо _ броски, ночные марши.

Потом учеба стала боевой. Первые две разведки боем прошли без толку, только людей зря потеряли. В третью пошло нас человек 50. Ворвались во вражескую траншею, завязался рукопашный бой. И тут я впервые столкнулся с немцем. Никогда не подумал бы, что так страшно стрелять в человека. Но все-таки успел нажать на спусковой крючок раньше, нежели он... Боевое задание мы тогда, вроде бы, выполнили, взяли троих "языков", довольно никчемных. А сами потеряли 20 человек. Такова цена фронтовых уроков.

_ Вы, насколько я знаю, непосредственный участник прорыва блокады.

_ Наша дивизия 12 января наступала с Невского "пятачка", откуда немцы и ждали удара. Разведчикам приказали, по возможности, двигаться впереди цепей. Взяли мы первую траншею, вторую, а на третьей застряли.

Надолго. Только на четвертые сутки дивизия начала продвигаться, да и то к северу.

Огонь все эти дни был просто страшным. Где-то в районе 4-го поселка _ удар осколком в шею. Нашли меня в снегу санитары, потащили. А тут новый разрыв, и еще два осколка в мою голову. Больше ничего не помню. Очнулся только в Ленинграде, на улице Восстания, в эвакогоспитале 2015. И тут на койке услышал великие слова: "Блокада прорвана!".

Хотели меня эвакуировать на Большую землю, но я отказался. Через три месяца вернулся в родной полк. Окончательно стал пехотинцем. И горжусь этим. Пехота _ главный труженик войны. А уж разведчики _ работяги из работяг.

_ Сколько "языков" вы взяли до конца войны?

_ Вместе со своими ребятами _ 26. Но сама цифра мало что говорит.

Ведь "язык" "языку" _ рознь. Одного легко возьмешь, а за другим все ноги истопчешь. Кроме того, он может оказаться таким, который кроме своего окопа ничего не видел и не знает. Тут многое зависит от удачи.

Никогда не забуду домик у Дудергофа за передним краем. Подобрались мы к нему, и вдруг товарищ, Володя Нестеренко, мне говорит: "Иван, а ведь в нем кто-то шевелится". Пустили мы туда гранату. И, как подарок, из дверей вывалился целехонький немецкий офицер. "Языка" взяли _ и без потерь! Праздник!

_ Когда-то вы мне сказали, что все в жизни меняется: во время войны о наградах думали мало, а теперь старого солдата прежде всего спрашивают, чем он награжден.

_ Что ценили на войне? Толковых командиров. Храбрость. Хорошее оружие. А пуще всего _ боеприпасы. Тем более что любой разведчик последнюю гранату, последнюю пулю берег для себя. Об орденах, действительно, не думали.

О своих павших товарищах умолчу. Я помню всех до сих пор как живых. Их много. Какие люди погибли! Золото! Но говорить о них не рискую. Боюсь сорваться на слезы. Хорошо понимаю, что сам остался жив не потому, что был лучше или опытнее. Просто мне повезло.

_ Тем не менее вы _ полный кавалер ордена Славы. Давайте все-таки вспомним, за что вам была вручена каждая из звезд.

_ Первую получил в июне 1944 года на Карельском перешейке. Был трудный поиск по трем вражеским траншеям. Попали под огонь, одного моего разведчика ранило. Но мы раненого замаскировали и продолжили поиск. Нашли подходящую "точку", расколошматили ее, взяли "языка". За это упорство _ и награда.

Вторую Славу _ через месяц, в июле. Застрял в наступлении между сопками наш батальон. Командир полка приказал разведчикам выйти во вражеский тыл и ударить по противнику оттуда. Пошли. На лесной дороге встретили три машины. Две разбили, одна ушла. Взяли шесть пленных. А главное _ выручили батальон.

Третью Славу получил уже позднее _ в Курляндской операции. Командование поручило двенадцати разведчикам и роте автоматчиков вырваться вперед, захватить мост на реке Вартая и удержать его до подхода основных сил. Взяли мост, но немцы озверели и пошли на нас атака за атакой. Убило командира роты, и мне пришлось принять командование. Бой был адский, как в кино. Мы продержались ночь и день _ до подхода нашего батальона. А осталось нас _ половина.

_ Среди ваших боевых наград _ другие ордена. Но, по-моему, самая интересная судьба у ордена Красного Знамени...

_ Это уже в Прибалтике было... Мы, группа разведчиков, в поисках противника на "самоходке" оторвались от своих километров на двадцать пять. И наткнулись на немецкую противотанковую батарею. Внезапность была полная, и мы ее уничтожили. За что потом самоходчики обнимали нас и целовали. Честно говоря, я знал, что за этот бой представлен к ордену. Но в последующих событиях начисто об этом забыл. И получилось так, что орден Красного Знамени мне вручили в Ленинграде только через двадцать восемь лет после войны.

_ Ваш последний день на войне?

_ Не поверите _ в разведке. Мы с одним радистом, хорошо знавшим немецкий язык, пошли к немецким позициям. Добрались _ ничего понять не могу: оружие сложено в штабеля, немцев не видно, ходят наши солдатики, кричат, обнимаются. Взял я рацию и впервые открытым текстом передал командиру полка: "Тут войны нет. Кругом славяне братаются. Конец".

_ Как жили после войны?

_ Как все участники войны. Жил. Работал. Воспитывал детей, потом _ внуков. Ушел с работы на пенсию в 72 года. Тянет поработать и сегодня, но кто ж меня возьмет в 80 лет? Приходится брать домашние нагрузки.

_ Внуков я помню совсем маленькими...

_ Пять лет назад пережили мы тяжелейшую трагедию. Погиб в автомобильной катастрофе внук Андрей, было ему уже 22, собирался жениться на хорошей девушке...

Светлана давно взрослая, замужем, родила мне правнука Даниила. Лена, которую вы помните четырехлетней, _ студентка 3-го курса Театрального института.

Сын Юра по-прежнему летает на пассажирских лайнерах, в последние годы _ чаще на зарубежных рейсах. Дочь Татьяна стала заместителем главного врача своей поликлиники.

Жизнь продолжается.

_ Сегодня _ особенно трудновато?

_ Как и всем. Не хотелось бы бередить раны, но я скажу... Участники войны с особой остротой переживают то, что сегодня происходит в стране. Ведь воевали, отдавали жизни миллионы людей не только за Победу, но и за счастье народное... Однако есть у нас, в отличие от людей, не переживших войну, и своя основа, с которой не собьешь: мы знаем, на что способна Россия в тяжкие времена. И жизнь наших потомков непременно войдет в нормальную, благополучную колею. Это не просто надежда _ убеждение.

Игорь ЛИСОЧКИН Фото Сергея ГРИЦКОВА