[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 265(1910), 24 декабря 1998

Премьера
Трудно спорить с "Бурей"

В Театре имени В. Ф. Комиссаржевской состоялась премьера "Бури"

Шекспира ...Зрительный зал реагирует на этот спектакль по-разному: молодежь бурно аплодирует, восторженно принимая и режиссерские находки, и игру актеров; поколение постарше покидает театр в легком недоумении, пытаясь соотнести увиденное с хорошо знакомой шекспировской пьесой, впервые поставленной в 1611 году.

У этой пьесы вполне благополучная театральная судьба (впервые она была поставлена в 1611 году), но вот что примечательно: очень часто она ставилась во времена тревог и смуты, в годы первой и второй мировых войн, в периоды социальной нестабильности и кризисов. В "Буре" и театр, и зрители всегда искали ответ на вопросы современности: проблемы власти, добра и зла, национальной и колониальной политики, _ все это заложено драматургом в фундамент пьесы, несмотря на ее кажущуюся сказочность. Так что "Буря" выбрана сегодня Театром имени Комиссаржевской, надо полагать, неслучайно и поставлена, как говорится, ко времени.

Болгарский режиссер А. Морфов создал свою сценическую версию пьесы, о чем уведомляет зрителя в программке спектакля. Режиссеру нельзя отказать в яркой, изобретательной фантазии. Кажется, что он решил вложить в один спектакль многие находки сегодняшней сцены _ от приемов театра кукол до эстетики японского представления масок.

Только... Только какое отношение имеет все это к философской притче Шекспира и ее героям? Почему в спектакле такое непомерное место занимают дебоши подвыпивших моряков, разбушевавшихся духов, разгулявшихся и накурившихся "травки" придворных? Почему именно в их окружении чаще всего возникают лирические герои драмы Миранда (Е. Игуменова) и Фердинанд (Г. Смирнов), являющиеся, по замыслу Шекспира, зерцалом красоты и чистых помыслов? Почему, наконец, в момент трогательного признания в любви юные герои превращаются в марионеток, действиями которых руководят кукловоды в черном, не всегда пристойно обращающиеся со своими "куклами"?

Вопросы можно множить, не получая на них ответа в спектакле. Порой кажется, что режиссер изначально задумал поставить веселую и задорную комедию, ну, скажем, "Сон в летнюю ночь", а потом, в одночасье, изменил планы и обратился к "Буре", сохранив при этом все детали прежнего замысла.

Справедливости ради следует отметить, что в предложенном режиссером рисунке и трактовке актеры играют увлеченно, создавая характеры, которые, хоть и пришли из другой пьесы, все же по-своему убедительны.

Покидая зрительный зал, видя и слыша реакцию молодежи на спектакль, я вдруг подумал: не в моем ли довольно "продвинутом" возрасте все дело _ то, что понятно молодым, не воспринимается людьми старшего возраста? Может быть...

И все-таки не покидает другая мысль. Стремление режиссеров сделать классику современной, приблизить ее к нынешнему дню вполне понятно. Однако едва ли стоит настолько преображать первоисточник и смещать его смысловые акценты, чтобы он оказался почти неузнаваемым. А.

Морфов при явном желании перемен и поиске новых форм шел, скорее, от себя к пьесе, а не от пьесы к себе. Может быть, именно поэтому частные находки и отдельные удачи никак не складываются в единый спектакль, еще раз доказывая необходимость вдумчивого и осторожного обращения с классикой.

Игорь СТУПНИКОВ На снимке: сцена из спектакля "Буря".

Фото Алексея МЕЩАНКИНА